Маг для бастарда - Страница 16

Перед обедом дети ходили переодеться в свои комнаты, и я вызвался следить за Азиртом, отправив с воспитанницей географичку. Конечно, я не ждал, что она немедленно снова полезет в окно, но больше не желал оставлять ее без присмотра даже на минуту. Однако все прошло гладко. Мэлин явилась на обед в нарядном платье и тщательно причесанная, и в первые полчаса, после того как мы сели за стол, я искренне считал, что она решила передохнуть и на время оставить свои выходки.

Но затем начал замечать, что ведет себя бастарда очень странно. Присмотрелся внимательнее и похолодел. Я точно знал, что подумают окружающие, наблюдая, как девчонка торопливо опускает глаза в тарелку, когда я на нее смотрю, и мечтательно вздыхает, изучая мое непритязательное лицо, стоит мне заняться едой.

В продолжение обеда я наблюдал за ее ужимками, просчитывал дальнейшее развитие событий и все больше приходил в отчаяние. Как всем известно, любая осада больше подтачивает силы и авторитет осажденного, чем осаждающего. Особенно любовная.

И если в первый час и первый день никто не поверит, что она способна в меня вот так, ни с того ни с сего, влюбиться, через день или два все перестанут смотреть на якобы влюбленную бастарду настороженно и недоверчиво. Через неделю привыкнут, а через две начнут ей сочувствовать, причем сначала служанки, потом камеристка, особенно если Мэлин догадается полить подушки соленой водичкой.

Следующая неделя привлечет на ее сторону все более-менее молодое население замка, в том числе мужчин. Все будут пытаться отгадать, что она во мне нашла и отчего я не отвечаю на ее взгляды.

И вот тут и есть тупик, куда сходятся все пути. Как бы я сейчас себя ни повел – строго, холодно, вежливо или безразлично, – все равно приду ко всеобщему осуждению. Кто-то скажет, что я жестокий сердцеед, а кто-то, что зазнавшийся сноб, кто-то назовет лопоухим дураком, зря теряющим шанс, а кто-то – бесчувственной рыбой. Но в конце концов все будут за нее. Зрелище страдающей от любви юной девицы, как правило, пробуждает в людских сердцах романтическую сентиментальность.

И значит, изобретать уловки и бороться бесполезно, я все равно приду к одному. Сделав такой вывод, я принял непростое решение и затаился, догадываясь, что такая деятельная натура не сможет не попытаться ускорить события. Ведь бросилась же она в атаку, едва узнав о моем прибытии? Значит, хулиганке все равно, какой у нее будет наставник, она против любого.

Как показали дальнейшие события, я оказался прав в своих предположениях. Едва нам подали десерт (плотные, полупрозрачные кубики клюквенного киселя, залитые сливками), над моей тарелкой распустился чахленький иллюзорный тюльпанчик. Причем расцвел на уровне глаз, так, чтобы видеть его мог каждый из присутствующих.

Кто бы сомневался, что она пожелает как можно быстрее перетащить всех на свою сторону, фыркнул я, аккуратно отложил в сторону ложечку и произнес с благодушной назидательностью:

– Слабовато. Больше тройки поставить не могу. Во-первых, за нарушение главного правила: пока резерв не восстановился полностью, нельзя без особой нужды приступать к созданию нового объекта. Во-вторых, за несоблюдение пропорций и нереальный цвет. Цель иллюзии – полностью скопировать реальный предмет – не достигнута, никого, даже ребенка, этот цветок не обманет. Вот вчерашний лягушонок был вполне реален, даже на ощупь холодный и скользкий.

Я чуть заметно сморщился, словно припоминая эти ощущения, хотя лгал сейчас самым бессовестным образом. Мне просто захотелось проверить, сколько человек заметили вчера иллюзию.

Степос, с видимым удовольствием катавший во рту упругий кусочек десерта, нехорошо задумался, побледнел, стиснул зубы и, роняя стул и приборы, рванул из-за стола в сторону умывальни. За ним мчался Азирт, крепко прижимая ко рту ладонь. Побледнела и госпожа Нувилия, но ее я спас, послав заклинание. Сама Мэлин, хоть и перестала улыбаться, держалась довольно уверенно, и я решил добить воспитанницу. Как ни в чем не бывало добавил цветку яркости и пышности, превращая в розу – свежую, полураспустившуюся, с крохотными бриллиантиками росы на атласных лепестках. Именно такую, при виде которой замирает душа любого существа, коему не чуждо чувство прекрасного. Полюбовался, добавил тонкий аромат и заставил медленно проплыть над столом прямо к госпоже Айсоре, восхищенно наблюдавшей за этим чудом. Кареглазая географичка, бывшая не менее чем лет на десять старше привлекающих мой взгляд женщин и фунтов на двадцать полнее, неожиданно вспыхнула румянцем, смутилась, похорошела и пролепетала слова благодарности.

А затем робко поинтересовалась, можно ли взять ее в руки.

– Разумеется, – учтиво улыбнулся я, приподняв шапочку, – неужели я осмелился бы подарить вам иллюзию?

На самом деле гораздо проще добавить в иллюзию чуточку воды или кусочек органических веществ, чем держать открытой подпитку объекта силой, и это знают все опытные маги. Вот и я, начиная перевоплощение созданного Мэлин тюльпана, незаметно для наблюдателей переместил в него валявшийся на блюде, где было раньше второе, увядший листик салата.

Девчонка полыхнула в ответ на мой фокус прямо-таки обжигающей ненавистью, но останавливаться на этом я вовсе не намеревался и потому снова обратился к ней, пользуясь тем, что за столом нас осталось всего трое. Айсора, прихватив розу, повела Вакринта в его покои, мыть руки и укладывать на послеобеденный отдых, а Шангор с Нувилией еще раньше отправились проследить за старшими мальчиками.

– А тебе, Мэлин, раз уж ты намерена развивать свои способности, пора заняться укреплением здоровья, выглядишь ты едва ли не на тринадцать лет, – въедливым тоном ментора объявил я, намеренно нанося удар по ее девичьему самолюбию. – И не нужно вздыхать и забрасывать меня русалочьими взглядами! Теперь каждый день перед ужином и завтраком ты будешь приходить в тренировочный зал, где Степос и Азирт учатся боевым искусствам, и заниматься бегом и гимнастикой. Одежда должна быть непременно мужская, обувь легкая и удобная. Предупреждать о наказаниях за отлынивание не буду, ты и сама все отлично понимаешь. А теперь вставай и иди одеваться. Что там у вас после обеда – прогулка? Значит, будем гулять.